Обреченный Детройт: из «Города моторов» в город-призрак. Почему Детройт - город-призрак? Фото до и после Фотографии детройта
Это необычный мегаполис, город со своими законами и правилами, некогда процветающий, красивейший город штата Мичиган, а теперь… теперь это умирающий город, объявивший три года назад себя банкротом, город-призрак. . Из-за того, что в нем практически не увидишь людей на улицах, а машины то и дело стоят припаркованными, а не ездят по дорогам, многие дома пустуют, а окна в них забиты фанерой, напрочь пропадает ощущение того, что ты в мегаполисе.
Неужели он когда-то был могущественным?! Куда все подевались? Ау! А может это вовсе и не Детройт? Может огромный павильон одной из голливудских киностудий, где снимают очередной боевик или фильм про апокалипсис? Но, нет. Это реальность. И это Детройт!
Обреченный город
Даже в голове не укладывается, как такой мегаполис (занимал 4 место по населению в США), столица автомобильной индустрии (место дислокации заводов Ford, Chrysler и General Motors) мог за каких-то пару десятков лет стать банкротом?! Но мировой нефтяной кризис и кризис производства ударил по американским автозаводам (японские малолитражки вытеснили американские авто), они начали закрываться, фирмы и корпорации банкротились, а люди теряли работу и покидали город в поисках лучшей жизни.
Вторая причина - неприспособленность к жизни на автомобилях. Даунтаун с его небоскребами не смог принять всех желающих автомобилистов, а нормального общественного транспорта в город не было. Добраться в центр, а особенно работать, стало проблемой. Вот и начали жители покидать центр: закрывались магазины и офисы, развлекательные и культурные заведения. Даунтаун опустел, а городское население перебиралось в пригород или еще куда подальше.
Печальная статистика
Город, в котором в средине 50-х годов прошлого века проживало 1,85 млн. человек, ¾ которого составляли белые, превратился в призрак. Теперь в Детройте живет около 700 тысяч населения, причем 85% из них - афроамериканцы, которые начали съезжаться сюда, скупать дешевую недвижимость (кто побогаче) или заселяться в пустые квартиры. Купить недвижимость в Детройте сегодня можно просто по смешной цене. Так, дом в самом городе стоит около 8000$, некоторые квартиры продают даже за 500$, а в пригороде цена дома всего несколько сотен долларов. Было время, когда те, кто уезжали из города, продавали свои квартиры и по 1$.
Криминальная столица Америки
Да что там говорить, сегодня Детройт - криминальная столица Америки , город, в котором в год совершается до 320 убийств, 70% которых не раскрыты, город, в котором 38% людей живет за чертой бедности, где ежедневно происходят грабежи, нападения и насилия. Но в таком по-другому и быть не может: где бедность - там преступления. Сегодня американское правительство прилагает все усилия, как вернуть городу прежний облик, вернуть туда жителей, оздоровить экономику. В общем, вернуть жизнь в Детройт.
Реальность
Если и есть хоть какая-то жизнь в Детройте , то это только в центре. В остальных районах города вообще может отсутствовать связь и электричество (денег на содержание служб нет). В центре города тоже, практически, нет «живых» зданий. В основном под магазины и офисы используются только первые этажи. Да и те сдаются в аренду. Некоторые выставлены на продажу. Остальные заколочены. Если по улицам можно встретить хоть кого-то, то в подворотнях пусто, даже нет дворовых котов и собак.
А какой он был! Даже сейчас, центральные улицы города демонстрируют всю былую мощь Детройта. Городская архитектура Даунтауна - одна из лучших в США: небоскребы в стиле арт-деко, здания с неоготическими шпилями, постмодернистские постройки, широкие площади и зоны отдыха для горожан, зеленые парковые зоны, фонтаны.
В самом центре города построено красивейшее здание . Его стиль (необарокко) с колоннами, шпилями, фигурами колесниц, лепкой и другими архитектурными деталями, гармонично вписался среди городских небоскребов.
В Даунтауне находится несколько высотных башен, которые составили комплекс Центра Возрождения (Renaissance Center). Он принадлежит автомобильной компании General Motors. Одно из зданий - штаб-квартира компании. В небоскребах расположены магазины, банки, финансовые организации, а так же кинотеатры и спортивные центры.
Одним из небоскребов является здание отеля Мариотт (Marriott Hotel) с роскошными номерами и 4-мя ресторанами. Правда, сегодня мало кто в нем останавливается, хотя отель рассчитан на 1300 гостей. Кстати, на сегодняшний день этот отель-небоскреб является одним из самых высоких в мире.
Канаду видно уже с набережной
Как вы знаете, Детройт построен на одноименной реке, которая граничит с Большими Озерами, и, соответственно, с Канадой. Отправившись на прогулку по набережной Детройт Риверфронт (Detroit International Riverfront), можно увидеть берег соседнего государства. Сама набережная имеет протяженность в 9 км. На ней множество ресторанов, кафе, парковых зон, в общем, отличное место отдыха с красивыми видами.
Есть на набережной интересная скульптура - толпа темнокожих людей, которые собираются сбежать по реке в Канаду. Примечательно, но на другом берегу, уже в Канаде, есть похожая скульптура, по видимому изображающая тех, кто добрался туда.
На площади - необычный фонтан в форме огромного бублика, и знаменитая арка , построенная в честь рабочего движения города - Michigan Labor Legacy Landmark . В нескольких шагах от неё, в далеком 1963, Америка услышала легендарную речь и фразу Мартина Лютера Кинга: «I have a dream».
Вообще в этом квартале много необычных скульптур. Очень проникновенная - Дух Детройта (The Spirit of Detroit). Кстати, её, как и «Писающего мальчика» в Брюсселе, часто наряжают по разным поводам и праздникам, особенно спортивным событиям.
Пройдя немного вперед можно увидеть огромную человеческую руку в пирамиде. Это памятник настоящему символу Америки - боксеру Джо Луису , который долгое время жил с семьей в Детройте и работал на Заводе Форд. Очень обидно, что вандалы попортили многие достопримечательности города.
Одна радость для детей и взрослых
И хоть сегодня мало жителей населяют Детройт, все же местные власти пытаются приукрасить и разнообразить их будни и праздники. Так, в самом центре есть замечательный (Martius Park) - оазис отдыха.
Летом здесь сооружают зону отдыха - насыпают песок, ставят шезлонги, зонтики, песочницы, детские качели. Вокруг открыты кафе, в которых за невысокую цену можно взять коктейль или кофе и посидеть на пляжном стуле, представляя, что ты у моря.
Зимой же на этой площадке заливают городской каток, рядом наряжают елку. Жители Детройта очень любят это место отдыха в городе. Хотя оно тоже не заполнено людьми так, как хотелось бы.
Если посмотреть на центр Детройта, то все выглядит вполне прилично: чистые и опрятные улицы, стриженые газоны, клумбы с цветами, органично смотрится архитектура. Типичный американский город средних размеров, без суеты и спешки. Он даже чем-то похож на некоторые районы Нью-Йорка.
Но стоит только пройти несколько кварталов от центра, как ты попадаешь в совсем другой город. Опасный, криминальный, с разбитыми или заколоченными окнами, пустыми квартирами, гуляющими странными личностями по вечерам, просто мрачный . И вся парадность мегаполиса куда-то исчезает…
Возможно, поездка в окажется не самой приятной, а город не самым приветливым и привлекательным. Но, все-таки, хоть раз в жизни, но надо увидеть, что может случиться с процветающим городом с сильной экономикой и развивающейся промышленностью в один миг. Как жаль, что такой город «сломался», как машинный двигатель. Возможно, когда-то найдется механик и починит «мотор», и все штаты снова услышат его рев и гул. Надежда умирает последней…
Уважаемый читатель, если Вы не нашли интересующую Вас информацию на нашем сайте или в интернете, пишите нам на и мы обязательно напишем полезную информацию именно для Вас
К нашей команде и:
- 1. получайте доступ к скидкам на аренду авто и отелей;
- 2. делитесь своим опытом в путешествиях, и мы заплатим Вам за это;
- 3. создайте свой блог или турагентство на нашем сайте;
- 4. получите бесплатное обучение по развитию собственного бизнеса;
- 5. получите возможность бесплатно путешествовать.
О том, как работает наш сайт, вы можете прочитать в статье
Детройт сегодня и вчера: рожденный и погубленный автомобилями
Ответ редакции«Такое происходит в истории далеко не впервые. Трупы других великих городов похоронены в пустынях и стерты с лица земли азиатскими джунглями. Некоторые пали так давно, что от них не осталось даже названий. Но для тех, кто там обитал, разрушение представлялось не более вероятным и возможным, нежели представляется мне умирание исполинского современного города...»
Джон Уиндем. День триффидов
Детройт — город, рожденный и погубленный автомобилями. Почему богатейшая автоимперия, один самых престижных городов США прошлого века, дышит все медленней, все больше превращаясь в Атлантиду наших дней — читайте на АиФ.ru.
Бывшее железнодорожное депо Детройта. Фото: www.globallookpress.com
Детройт — автомобильная столица Америки, металлический лязг которой буквально стоит в ушах после прочтения книги «Колёса» Артура Хейли, площадка международного январского автосалона, задающего тон на весь год, родина белокожего репера Eminem — официально признан банкротом.
Буквально 50 лет назад город был чуть ли не самым престижным в США, с промышленностью, обгоняющей все остальные города Америки. Туда стремились целые общины иммигрантов в поисках работы, лучшей жизни и американской мечты. Именно в Детройте знаменитый Генри Форд собрал свой первый автомобиль и поставил первый завод по производству машин, впервые в мире применив на производстве конвейерную сборку. Именно там, в Детройте, личный автомобиль стал привычной и повседневной вещью в семейной жизни — задолго до подобного события в каком-либо другом городе.
Заброшенные жилые дома в Детройте. Фото: www.globallookpress.com
Детройт, 2013 год
Детройт — город, в котором пока еще есть все: дома, магазины, автомобили, деревья, автобусные остановки. Но нет будущего.
Окна некогда шикарных гостиниц и театров заколочены досками, а в прошлом позолоченная лепнина покрыта пылью и паутиной. В центре коттеджного посёлка той самой одноэтажной Америки Ильфа и Петрова — дешевые сгоревшие дома, разрисованный граффити изнутри. Огромные здания, которые как океанские лайнеры возвышаются среди полей, пытаются напомнить о былом величии города, но через разбитые окна видно насквозь пустые офисные помещения. И не видно будущего.
Сегодня по улицам Детройта лучше не гулять в одиночку. Да и встретить прохожего в 4-5 часов вечера уже практически невозможно.
Фото: АиФ / Ирина Зверкова
Даже на центральных улицах хватает домов, первые этажи которых обшиты деревянными щитами и листами железа, чтобы подъезды не превращались в притоны и не возникали пожары. На уцелевших витринах магазинов еле-еле читаются надписи Sale и For Rent, смытые дождями и посеревшие от пыли. Видимо, последние владельцы пытались хоть как-то удержать бизнес на плаву.
В отличие от европейских городов, где весь центр отдан на откуп туристам, в Детройте очень трудно купить какой-нибудь сувенир, и даже бутылку воды. Магазинчиков почти нет, а если они есть, то заходить в них не очень хочется — у входа обычно стоит кучка угрюмых людей...
Именно так выглядит и дышит бывшее королевство автомобилей сегодня. Что же случилось с могущественной автоимперией?
Процветающий Детройт в 1931 году. Фото: www.globallookpress.com
Детройт, 1910-е годы
Расцвет города наступил в начале XX века. Именно на это время пришелся экономический бум в автомобилестроении. Следом за Генри Фордом свои заводы в Детройте открыли корпорации General Motors и Chrysler. Таким образом, в городе были сосредоточены крупнейшие автомобильные предприятия, «большая тройка»: Ford, General Motors и Chrysler.
Пересечение улиц Мичиган и Грисвольд, 1920 год. Фото: Commons.wikimedia.org
В 1930-х годах с появлением профсоюзов Детройт стал ареной борьбы профсоюза работников автомобилестроения с работодателями. В 1940-х через город прошла одна из первых американских скоростных трасс, М-8, а благодаря экономическому буму времен Второй мировой войны Детройт получил прозвище «арсенал демократии». Бурный экономический рост первой половины XX века сопровождался наплывом населения из южных штатов (преимущественно чернокожего) и Европы. Хотя дискриминация при приеме на работу (а она была достаточно сильной) ослабла, однако проблемы всё равно были, и это вылилось в расовый бунт 1943-го года, в результате которого 34 человека были убиты, из них 25 — афроамериканцы.
В 50-х годах XX века Детройт был одним из главных центров машиностроения в США, и в ту пору продвигал на государственном уровне программу дешёвых и общедоступных автомобилей. Город переживал бум своего развития — он в буквальном смысле процветал, став одним из богатейших городов Северной Америки. Ещё с середины 20-х годов с развитием автоиндустрии в городе появилось большое количество личных автомобилей. Детройт стал одним из первых городов, где стала строиться сеть скоростных магистралей и транспортных развязок. С другой стороны, система общественного транспорта не развивалась. Напротив, автомобильные корпорации лоббировали ликвидацию трамвайных и троллейбусных линий. Одновременно шла кампания, рекламировалось приобретение личного автомобиля, а общественный транспорт представлялся непрестижным и неудобным, как «транспорт для бедных». Подобное пересаживание жителей на личный автотранспорт поспособствовало переезду населения из центра Детройта в его пригороды.
Штаб-квартира General Motors в Детройте. Фото: www.globallookpress.com
Детройт, 1950-е годы
Это и положило начало упадку Детройта. Все больше квалифицированных рабочих продавали жилье и уезжали жить за город на свежий воздух, даже оставаясь при этом на прежних работах.
Наряду с переселением инженеров и рабочих в городе начали проводить кампанию заселения центра города афроамериканцами. Им было позволено работать в успешном городе в хороших фирмах (своего рода проявление американской демократии). Появление таких соседей еще больше простимулировало отток среднего класса и элиты в пригороды.
Нужно отметить, что налог жители пригорода Детройта платили уже совершенно иной — по месту проживания. В результате сокращения бюджета город начал угасать. Рабочие места сокращались, владельцы магазинов, банкиры, врачи переезжали туда, где есть платёжеспособные покупатели.
Фото: www.globallookpress.com
В самом Детройте, тем временем, все больше оставалось малоимущих (в основном, это были афроамериканцы) — у них попросту не было денег на переезд за город.
Среди них из-за бедности и безработицы процветала преступность, так что Детройт быстро приобрел дурную славу как один из самых «чёрных» и опасных городов США. В это время в США отменили расовую сегрегацию, в результате афроамериканцы все чаще сталкивались с белыми, и это привело к межрасовому конфликту. Кульминация произошла в 1967 году, когда в июле конфронтации вылились в одни из самых жестоких в истории США беспорядков, продолжавшихся в течение пяти дней и известных как «Волнения на 12-й улице».
В 1973 году разразился нефтяной кризис. Он привёл к банкротству многих американских автомобилестроителей, машины которых, прожорливые и дорогие, не могли больше конкурировать с экономичными европейскими и японскими машинами. Заводы один за другим начали закрываться, люди теряли работу и уезжали из Детройта. Население города в его административных границах сократилось в 2,5 раза: с 1,8 млн. в начале 1950-х до 700 тысяч к 2012 г. Надо отметить, впрочем, что эти цифры включают и людей, переехавших в рабочие пригороды, где жильё дешевле и обстановка безопаснее.
Улицы Детройта вечером. Фото: АиФ / Ирина Зверкова
Детройт, 2013 год
Все последние десятилетия правительство штата и федеральные власти не оставляют попытки оживить город, в особенности его центральную часть. Одной из последних инициатив 2000-х годов стало создание и строительство нескольких казино, которые всё равно не смогли укрепить экономику Детройта. В декабре 2012 года дефицит городского бюджета составил 30 млн. долларов.
На сегодняшний день Детройт — город с самым высоким уровнем преступности и с самым низким уровнем образования. И самыми высокими налогами на недвижимость в США. Налогами, которые сотни тысяч жителей города не заплатили. И от бедности, и по причине того, что проще было выкупить за несколько долларов свой дом после ареста недвижимости.
Фото: www.globallookpress.com
К 2013 году из города уехали самые активные, остались иждивенцы. На 6 пенсионеров в Детройте приходится 4 человека работоспособного возраста.
Если в прошлом веке 70% населения было белым, то сейчас 84% жителей — афроамериканцы. Увы, не очень образованные: только 7% школьников, по данным американских исследований, умеют бегло читать и считать. Как следствие, в Детройте самый высокий в США уровень преступности, совершается больше всего убийств, причем большинство их (70%) связано с наркотиками.
Люди просто бегут отсюда. Из королевства автомобилей.
|
|
XIX век
После революции Детройт еще долго оставался канадским городком и перешел к США только в 1796 г. В 1805 г. большая часть Детройта сгорела при пожаре . С 1805 по 1847 гг. Детройт являлся столицей территории, а затем нового штата Мичиган . В это время его население сильно увеличилось. В 1812 г. он был вновь занят англичанами во время англо-американской войны ( - гг.), через год отбит американцами и получил статус города в 1815 г.
Многие здания и особняки города были построены в конце XIX - начале XX века, когда для Детройта наступил «золотой век». В то время его называли «Парижем Запада» за роскошную архитектуру и бульвар Вашингтона, ярко освещенный лампочками Эдисона . Выгодное расположение на водном пути системы Великих озер сделало город крупным транспортным узлом. Основу городской экономики в середине XIX в. составляло кораблестроение. В конце того же столетия появление автомобилей вдохновило Генри Форда на создание собственной модели и Ford Motor Company (1904 г.). Заводы Форда, Дюрана, братьев Додж (см. Dodge), Паккарда и Крайслера превратили Детройт в автомобильную столицу мира.
XX век
Все последние десятилетия правительство штата и федеральные власти не оставляют попытки оживить город, в особенности его центральную часть. Одной из последних инициатив в 2000-х гг. стало создание и строительство нескольких казино, которые, как ожидается, помогут укрепить экономику Детройта.
Климат
На климат города существенно влияют Великие озёра , смягчая его. В целом же город имеет умеренно-континентальный климат, несмотря на то что находится на 2° южнее Крыма . Зимы непродолжительные, мягкие и снежные, лето длительное и тёплое, часто - жаркое. Палящий зной и лютые морозы нечасты, тем не менее самая высокая температура, которая была зарегистрирована, составляла 40,6 градусов Цельсия (24 июля 1936 года), а самая низкая была -31 градус Цельсия (22 декабря 1872 года). Средняя температура января -2,8 градусов, июля +23,3. Осадки распределены в течение года относительно равномерно,но больше выпадает их весной-летом. Всего за год выпадает 787 мм. осадков.
Детройт в искусстве
Литература
Основные события романа «Колеса» писателя Артура Хейли разворачиваются в Детройте. Тут Детройт описан как центр автомобильной промышленности США, дан срез жизни и быта различных социальных слоев, проживавших в Детройте в середине 20-го века.
Музыка
В 1959 году в Детройте была основана звукозаписывающая компания Motown Records . В 1960-е годы здесь была разработано особое направление ритм-энд-блюза - так называемое «мотаунское звучание» (Motown Sound ). На этом лейбле начинали свою карьеру самые выдающиеся звезды афроамериканской музыки тех лет -
Корреспонденты TUT.BY уже были в Детройте — некогда столице американского машиностроения, сегодня переживающей не самые лучшие времена. О том, каким они увидели этот город, мы рассказывали в «Большом путешествии TUT.BY» . Алиса Ксеневич пишет о другом Детройте — в который хочется переехать для «оседлой жизни». Потому что он изумителен, считает Алиса. И вот почему.
В Детройт я хотела попасть давно и страстно, очарованная мрачной, таинственной, тягучей, как сироп, эстетикой фильмов «Выживут только любовники», «Затерянная река», творчеством документалиста Майкла Мура и музыканта Джека Уайта, а также заводной песней из последнего альбома Red Hot Chili Peppers. Вся поездка представлялась мне как свидание вслепую — в голове куча образов, ожиданий, а что там в реальности? Тем не менее с Детройтом у меня возникла мгновенная химия. Такое уже было однажды — с Нью-Йорком, и я полагала, что никакому другому городу не вышибить этот клин. Но, узнавая Детройт и его жителей, всматриваясь в детали, я все больше утверждалась в желании переехать сюда после того, как попрощаюсь с бурной молодостью в Нью-Йорке и захочу оседлой, семейной жизни. Детройт изумителен! И позвольте рассказать почему.
Ускользающая красота
В искусстве фотографии есть жанр, который в США называют «порно-руины», — когда фотографы специально ездят в Детройт и другие города с признаками запустения и делают пронзительные снимки заброшенных зданий.
Мне свойственно замечать красоту там, где другие видят уродство. Одно из основных свойств красоты — ускользание. Люди стареют, здания разрушаются, сады зарастают дикой травой, и нужно приложить усилие к тому, чтобы всмотреться в них и почувствовать их историю.
К тому, чтобы восхититься красотами Сан-Франциско или пляжами Лос-Анджелеса, прилагать усилия не надо. Но и в сердце они не западают, по крайней мере мне.
Я бы сказала о Детройте словами Рэйнбоу Роввел (автор книги «Элеонор и Парк»): «Она никогда не была красивой. Она была, как искусство, а искусство не обязательно должно быть красивым. Оно должно заставлять вас что-то чувствовать».
Заброшенные колониальные дома Детройта (город был основан в 1710 году) красивы той красотой, которую я люблю, — сложной, трагичной, но все еще величественной.
На «порно-руины» Детройта я отвела день, хотя они, безусловно, заслуживают большего. Люди на моем пути попадались редко, пару раз останавливались машины — водители участливо интересовались, все ли со мной в порядке, не заблудилась ли я и не нужна ли мне помощь.
Когда я исследовала дома изнутри, меня не покидало чувство, что за мной кто-то наблюдает или что я нахожусь на съемках триллера. Звенящая тишина, пыль, какая-то дрянь похрустывает под ногами, полуденное солнце пробивается сквозь занавески (сколько они провисели на этих окнах? 30−40 лет?)… На полу разбросаны вещи: разноцветное тряпье, матрасы, настенные часы, швейная машинка, жидкость для полоскания рта, книжка с детскими считалочками… Кухонный шкаф застыл в положении падающей Пизанской башни, внутри — две целые фарфоровые тарелки с цветочками.
Поднимаюсь на второй этаж по пружинящей под ногами лестнице. В доме пахнет затхлостью, люстры с мясом вырваны из потолков. В ванной сохранилось треснувшее зеркало и частично обвалившаяся мозаика. В детской комнате — прекрасной работы комод, таких уже не делают, а на столе возле него лежит Библия. Толстая, в дорогом переплете с золотым тиснением, припорошенная пылью. Что случилось с семьей, жившей здесь? Где они обосновались? Что бы почувствовали, вернувшись в свой некогда красивый и богатый дом?
Переваривая нахлынувшие эмоции (жуть, грусть, восхищение), я шла по направлению к дому, где остановилась на время своего пребывания в Детройте. Не терпелось обсудить свои впечатления с его хозяйкой.
«Я учусь любить Детройт, как родитель учится любить приемного ребенка»
С Тейт Остен мы знакомы не были. Когда из множества опций на airbnb я выбрала комнату в старинном особняке в историческом районе Детройта, то не могла и представить, что его хозяйкой окажется коренная петербурженка и что у нас есть общая знакомая — скульптор и директор кинофестиваля Роза Валадо, которая год сдавала мне комнату в Нью-Йорке. Даже интерьеры обоих домов схожи: антикварная мебель, изящная посуда, внимание к мелочам. Татьяна (Тейт) Остен живет в США 26 лет, из них 18 лет в Нью-Йорке, 8 — в Детройте. Балетный критик, выпускница Московского литературного института и Ленинградского театрального института, она всю жизнь вращалась в сфере искусства. В Нью-Йорке у них с мужем была своя галерея. В 2009 году, когда американская экономика достигла дна, семейная пара переехала в Детройт.
— Мы увидели программу по ТВ, в которой рассказывалось об экономическом упадке Детройта, о том, в каком ужасном состоянии находятся красивейшие дома, построенные до шестидесятых годов прошлого века, — рассказывает Татьяна. — Нам тут же захотелось поехать туда и увидеть все своими глазами. В то время Детройт был поистине «городом-призраком». На дорогах почти не было машин, на улицах — людей. Городское освещение во многих районах отсутствовало. Прекрасные многоэтажные здания в центре города были заброшены и пустовали. При желании можно было взобраться на крышу такого здания и жарить там шашлыки, что многие и делали. Глядя на эти здания, я испытывала ощущение, что они — как сироты, ищущие любящую семью, которая их восстановит и вернет к жизни.
Семь лет назад цены на недвижимость в Детройте были неправдоподобно низкие. Можно было купить дом за 7−10−15 тысяч долларов. Татьяна с мужем начали покупать и реставрировать исторические, кирпичные дома, построенные в колониальном стиле, искать для них новых хозяев. Однако главной причиной и целью их пребывания в Детройте было создание музея, где бы мы могли продвигать виды современного искусства, имеющие своей основой свет: фото, видео, проекции, лазер, неон, трехмерные технологии и так далее. Они приобрели заброшенное здание банка, реставрировали его и стали проводить выставки, первая из которых называлась «Время и место ». Музей Kunsthalle Detroit просуществовал до 2014 года. Его деятельность пришлось приостановить, так как не удалось получить финансовую поддержку местных властей и фондов.
Сейчас, спустя 7 лет, цены на дома в Детройте выросли в 10 раз, что все еще делает их доступными по сравнению с ценами на аналогичное жилье в других штатах. Заброшенные складские помещения даунтауна (деловой, наиболее благоустроенный район города) переделываются в модные, комфортные лофты. Машины дешевы. Еда прекрасна. В Детройт переезжает много молодежи в возрасте до 30 лет, которые хотят здесь вести бизнес и создавать семьи.
— С этим городом у меня отношения любви-ненависти, — признается Татьяна. — Я ненавижу Детройт, потому что он отрезал меня от той культурной и социальной жизни, которой я наслаждалась, живя на Манхэттене. С другой стороны, я преодолела страх перед неизвестностью. Будучи по призванию и образованию балетным критиком и поэтом, научилась разбираться в электропроводке, водопроводных системах, ремонте крыш — ни один маникюр такого не выдержит. В Нью-Йорке я была (и до сих пор являюсь) образованным потребителем, частью благодарной аудитории, социальной бабочкой.
В Детройте я стала частью той силы, что меняет лицо города, одним из его попечителей. Я изменила здания, события, даже жизни некоторых людей. Я учусь любить Детройт, как, наверное, родитель учится любить приемного ребенка. Скучаю по театру, по своей гиперактивности в Нью-Йорке, но здесь есть возможность осуществить что-то, что было бы невозможно в других городах. За восемь лет Детройт преобразился так, как иные города преображаются за несколько десятилетий! Быть частью этой истории, наблюдать процесс изнутри и активно в нем участвовать — необыкновенное чувство. У меня есть здесь подруга, чернокожая женщина 94 лет. Она помнит Детройт с 1926 года. Так вот, она говорит: «Люди приезжают и уезжают, но если они остаются, они прикипают к Детройту».
Остатки роскоши
На второй день у меня была запланирована долгая прогулка в компании коренного жителя Детройта Дэймона Галахера. Многих американцев отличает такая привлекательная черта, как мобильность. Они сравнительно легко перемещаются из одного города (или штата) в другой в поисках лучших возможностей для учебы, карьеры, создания семьи. Где только Дэймон не жил и чем только не занимался! Был у него и бар в Новом Орлеане под названием «Летающая тарелка», и своя рок-группа в Окленде, теперь вот — небольшая звукозаписывающая студия в Детройте по соседству с антикварным магазином.
Настроение у меня отличное, и я начинаю напевать одну из своих любимых песен у Red Hot Chili Peppers: «Don"t you worry, baby, I’m like… Detroit, I’m crazy…» Дэймон брезгливо морщится:
— Что Энтони Кидис (фронтмен группы Red Hot Chili Peppers. — A.K.) знает о Детройте, чтобы о нем петь? Он здесь никогда не жил! Пусть сочиняет песни о Калифорнии. Кто действительно может сказать что-то о Детройте через свое творчество, так это Джек Уайт (фронтмен White Stripes. — A.K.). Он здесь вырос, его мать работала уборщицей в масонском храме. Он спас этот храм, когда его собирались закрыть за долги и выставить для продажи на аукционе.
А вот это уже интересно! Прошу Дэймона отвести меня к храму — крупнейшему масонскому храму в мире.
Здание, что и говорить, величественное, занимает собой весь квартал. 14 этажей, около 1000 комнат. В его стенах выступают лучшие музыканты мира (Ник Кэйв, The Who, Rolling Stones и др.), проходят иммерсивные спектакли (модный нынче формат, предполагающий блуждание зрителей по этажам и комнатам, в которых разворачивается театральное действо).
В 2013 году Джек Уайт анонимно пожертвовал храму 142 тысячи долларов — столько общество масонского храма Детройта задолжало государству в качестве невыплаченных налогов. В благодарность за этот широкий жест общество масонов переименовало кафедральный театр храма в театр имени Джека Уайта. Так, собственно, и была раскрыта личность таинственного мецената.
Это не первый раз, когда Джек Уайт помог родному городу. В 2009 году музыкант пожертвовал 170 тысяч долларов на ремонт бейсбольного поля в парке, где играл в мяч ребенком.
10 лет назад Дэн Гилберт, глава крупнейшей американской компании по предоставлению кредитов на покупку жилья Quicken loans, переместил главное управление в Детройт, а вместе с ним 7000 молодых специалистов. Он приобрел и отремонтировал более сотни зданий, позволив своим сотрудникам жить в этих зданиях, выплачивая субсидированную ренту на протяжении первого года. За первой партией приехали еще десять тысяч специалистов, что стало катализатором развития малого бизнеса, ресторанной индустрии. После почти полувекового распада и забвения город стал оживать и стремительно развиваться.
В даунтауне находится еще одно прекрасное сооружение, больше напоминающее собор, чем коммерческий центр, — Дом Фишера. Здание было построено в 1928 году гениальным американским архитектором Александром Каном. Когда мы зашли внутрь, у меня в буквальном смысле отвисла челюсть. Мрамор, гранит, бронза, сводчатые расписные потолки, мозаика, изумительные светильники и люстры в стиле ар-деко. Все настоящее, с тех самых времен, в прекрасном состоянии. На мой взгляд, святотатством было открыть в этих стенах кофейню с пластиковым прилавком, дешевым кофе и пончиками. Однако она там есть. Мне же хотелось закрыть глаза и представить себя здесь в 1920-х, когда Детройт был на пике своей мощи и два миллиона людей сновали туда-сюда, как снуют туда-сюда сейчас жители Нью-Йорка.
Грустное впечатление оставило здание бывшего железнодорожного вокзала, построенное в 1914 году. В те годы это был самый высокий вокзал в мире и обслуживал более 4000 пассажиров в день. После войны многие американцы пересели на личный автотранспорт, что сократило объем пассажиров до критического уровня, и владельцам станции было выгоднее продать здание, чем продолжать содержать его. Тем не менее найти покупателей не удалось — никто не хотел приобретать его даже за треть от стоимости его возведения. В 1967 году в здании вокзала были закрыты магазины, рестораны и большая часть зала ожидания. В 1988 году перестал работать и сам вокзал. Наводнения, пожары, набеги вандалов изуродовали жемчужину архитектуры.
В 2009 году городское правление приняло решение снести здание. Неделей позже житель Детройта с говорящей фамилией Кристмас (Рождество — англ.) оспорил это решение в суде, сославшись на национальное законодательство, в частности акт 1966 года о сохранении архитектурных объектов, представляющих историческую значимость. Человек с сильной гражданской позицией, осмелившийся пойти против власти, сам по себе заслуживает восхищения. То, что он этот суд выиграл, можно расценивать как чудо. Для меня же это еще одна причина любить Америку.
Почем нынче квартал?
Окраины Детройта напоминают минские Шабаны до тех пор, пока мы не упираемся в забор, художественно обляпанный краской и обклеенный кусочками зеркал разных размеров. За забором — дом, снизу доверху украшенный все той же зеркальной мозаикой. Хозяин дома — художник и владелец самой большой коллекции бус в мире. Посмотреть коллекцию нам не удалось, так как хозяина не было дома.
Жара и влажность дают о себе знать. В магазинчике, куда мы заходим, чтобы купить воды, я с удивлением замечаю пуленепробиваемое стекло, разделяющее продавца и покупателей. Такие прилавки я видела лишь в нескольких пунктах продажи алкоголя в неблагополучных районах Нью-Йорка.
— Тут же даже алкоголь не продается! — удивляюсь я.
— Жить в Детройте стало безопаснее, но все же не до такой степени, чтобы обходилось без вооруженных ограблений, — отвечает Дэймон. — В городе высок уровень безработицы. Здесь даже пиццу после 10 вечера не разносят — доставщики опасаются за свою жизнь.
До начала двухтысячных в Детройте не было ни одной крупной продовольственной сети. Слава самого криминального города закрепилась за городом в 1967 году, когда в ходе массовых беспорядков на улицах города погибло 43 человека, 1200 получили ранения, было сожжено и разгромлено 2500 магазинов, 488 частных домов.
Началось все с полицейского рейда в баре «Слепая свинья», в котором незаконно торговали алкоголем и устраивали азартные игры. На момент прибытия стражей правопорядка в баре было людно: 82 афроамериканца праздновали возвращение друзей с войны во Вьетнаме. Полицейские арестовывали всех без разбору. Прохожие, собравшиеся на улице, стали возмущаться беспределом и бросать в копов бутылки. Конфликт дал начало массовым беспорядкам — около 10 тысяч людей вышли на улицы и стали громить и грабить магазины, церкви, частные дома. На тот момент в Детройте уровень безработицы среди черных вдвое превышал уровень безработицы среди белых. Вспышки насилия, грабежей, мародерства сотрясали город пять дней. В зданиях полыхали пожары. Усмирить беснующуюся толпу удалось только с привлечением военных дивизий.
Около тридцати тысяч семей покинули Детройт, перестав платить налоги на недвижимость. В опустевшие районы перестали подавать электричество, дороги зарастали сорняками, туда стали наведываться дикие животные. Даже сейчас в городе можно встретить фазанов, а в кустах постоянно что-то шастает.
Прекрасные и разнообразные церкви Детройта уничтожались вандалами. Доходило до того, что местная шпана развлекала себя тем, что сжигала церковь накануне Хеллоуина, отмечая таким образом «ночь дьявола». В эту ночь шалят многие американские дети: опрокидывают мусорные баки, вешают туалетную бумагу на деревья, но дети Детройта вышли на новый уровень.
Какие-то из домов сохранились в состоянии, достаточно привлекательном для покупателей, и нашли себе новых хозяев через аукционы. Так, пять лет назад друг Дэймона купил целый квартал — 8 домов, стоящих в рядок, — за 50 тысяч долларов. Его мечтой было поселить в эти дома своих друзей и родственников. Тем, кто на авантюру решился, он продал дома с минимальной наценкой. Остальные отремонтировал и продал с хорошей прибылью.
«Не нужна нам эта ваша гентрификация»
Вечером я иду в бар, где когда-то играли еще никому не известные White Stripes. Заведение ничем не отличается от тех, что процветают в Нью-Йорке, — стильный, ироничный интерьер, бармен с ярко выраженным чувством собственного достоинства, в таких любят зависать хипстеры. Со мной заговаривает парень по имени Стэн. Молодой учитель, преподает испанский и английский в средней школе. Вырос в «белом» пригороде Детройта, в свободное время играет в рок-группе с названием, услышав которое я долго хохотала, но так и не решилась сказать Стэну, что этот «ничего не означающий набор букв», которым парни назвались из принципа, чтобы от всех отличаться, в русском имеет совершенно определенное (и довольно скользкое!) значение.
Со Стэном мы часа два говорим о музыке и Детройте, позже к нам присоединяется его друг Этьен, ученый-химик, приехавший в Детройт шесть лет назад из Франции. Этьен тоже состоит в группе со скользким названием — играет на тромбоне.
— Сказать по правде, нам не нравится, что Детройт становится модным, — говорят парни. — Богатые хипстеры приезжают сюда, скупают недвижимость, появились эти кофейни с веганской выпечкой и кофе по 7 долларов за чашку… Территория Детройта могла бы вместить в себя Сан-Франциско, Бостон, Манхэттен, и еще бы место осталось. А живет здесь 740 тысяч человек. Мы друг друга в лицо знаем. Шесть лет назад было ощущение, что этот город наш, мы знаем все его фишки, крутые места. А теперь сюда приходит бизнес, конкуренция, происходит весь этот «ренессанс», про который уже лет пять пишет супероптимистичные статьи New York Times. Только ведь со всем этим благоустройством и подъемом рынка недвижимости меняется лицо Детройта, состав его жителей, жить здесь уже не так дешево, как раньше, — цены на аренду поднялись вдвое за последние три года!
Кстати, о ценах. В ресторане с отличным качеством обслуживания и отменной кухней цена любого коктейля — 2 доллара. Второго блюда — 3 доллара. Я долго всматривалась в меню, не веря своим глазам. Может, это какая-то специальная акция? Может, опечатка? Психологически было сложно принять тот факт, что карри с курицей, за которое в Нью-Йорке я плачу 14 долларов, здесь стоит в пять раз меньше. Какая-то параллельная реальность, ей-богу.
Молодой учитель, зарабатывая меньше трех тысяч в месяц, живет один в двухкомнатной квартире в центре города, платя за аренду 550 долларов. У него остается достаточно средств на еду, одежду и развлечения. Группа, в которой играет Стэн, репетирует даже не в гараже, а в здании бывшей фабрики по производству очков. За аренду этого пространства парни в складчину платят 100 долларов в месяц! Не удивительно, что так много творчески одаренных людей — художников, музыкантов — переезжают из Нью-Йорка в Детройт. Благодаря этой новой крови в Детройте отличная музыкальная сцена и просто шикарные муралы.
Мне хорошо понятно желание Стэна и Этьена оставить все как есть. Тот же самый ренессанс сейчас переживает Бушвик — район, где я живу. Два года назад это был спальный, артистический район Бруклина с доступными ценами на аренду жилья и одним продуктовым магазином на десять кварталов. Мест для досуга было немного, но они были классные — с вечеринками для своих, эксцентричной и странной толпой, барами, где могли читать стихи и давать концерты все кому не лень. В результате всей этой музыкально-артистической движухи Бушвик стал модным. Здесь открыли мишленовский ресторан. Сюда стали ездить туристы. Как грибы после дождя, выросли отели и многоквартирные комплексы с консьержами. Не знаю, смогу ли я позволить себе Бушвик через два года. В любом случае это уже будет не тот уникальный, очаровательный в своей недоразвитости и свободе самовыражения район, который я полюбила.
Спрашиваю у Стэна, что ему больше всего нравится и не нравится в Детройте.
— Нравится, что здесь можно внести реальный вклад в музыкальную, культурную, политическую жизнь города. Простой пример — здание аквариума на городском острове Эль Бель. Старейший аквариум Америки, построенный знаменитым архитектором Альбертом Каном, пустовал с шестидесятых годов прошлого века. В 2005 году здание было закрыто. В 2012 году силами маленькой группы волонтеров Детройта аквариум был заполнен рыбой — около 1000 рыб более 118 видов. Теперь этот символ города открыт для посещения. Нравится, что жители Детройта уверены в себе, но не высокомерны и оптимистично смотрят на жизнь. Нравится, что в этом городе так много истории, что даже прожив здесь всю жизнь, продолжаешь узнавать что-то новое и удивляться. Не нравится степень коррумпированности власти. Городу нужны лидеры, которых больше заботит город, чем собственные эго и благосостояние. Деньги, которые по идее должны идти на благоустройство школ, улучшение социальной сферы, перетекают в карманы миллионеров, которые строят очередной спортивный стадион или казино. Зачем нам четвертое казино? Чтобы и так не богатые люди становились еще беднее? Уже тот факт, что бывший директор центральной библиотеки Детройта сидит в тюрьме за хищение государственных средств, говорит о многом. Качество школьного образования в самом Детройте, мягко говоря, хромает. Хорошие школы — в богатых, «белых» пригородах. Полиция тоже не особо бдительна. Люди ездят как хотят, часто нетрезвые. Моего знакомого как-то остановил инспектор. В машине нашли травку, в крови знакомого — алкоголь. После чего инспектор сказал: «Главное, что не кокаин!» и отпустил его, даже не оштрафовав.
Всколыхнул меня Детройт, очаровал, озадачил… Мне даже не хочется переубеждать людей относительно него, особенно тех, кто никогда там не был. Этот город — не для всех. Но, возможно, как раз для меня. Короче, надо бы узнать, не нужна ли группе со скользким названием клавишница.
Алиса Ксеневич
Переехала в Нью-Йорк 5 лет назад. До этого в Беларуси 5 лет работала корреспондентом газеты «Обозреватель», писала для «Женского Журнала» и Milavitsa.
За время жизни в Нью-Йорке написала книгу «Нью-Йорк для жизни», которая продается на «Амазоне».
TUT.BY главы книги на портале.
Детройт - единственный из современных городов, который пытается продавать свои развалины Голливуду в качестве фона для различного рода антиутопий и мрачных сцен преступлений. И, пожалуй, единственный город мира, который обязан своими руинами не военным конфликтам, а экономическим и социальным катаклизмам.
По обилию руин с Детройтом трудно конкурировать - в нем примерно 80 000 полуразрушенных и заброшенных зданий. В центре города стоят пустые небоскребы с выбитыми стеклами. Их не сносят главным образом потому, что у города на это нет денег. Кроме того, некоторые владельцы зданий предпочитают сохранять ветхие постройки в надежде, что земля в центре рано или поздно подорожает. Что касается преступности, то когда одного кандидата в мэры попросили объяснить, почему в Детройте в последние годы сокращается число убийств, тот мрачно ответил: «Просто больше некого убивать».
Что же произошло с процветающим центром автомобильной промышленности?
Немного истории
Поселение в самом начале XVIII века создали французы на проливе, соединяющем два озера - Гурон и Эри (le d´etroit и означает пролив). В 1805-м город сгорел дотла. К этому времени президент Томас Джефферсон назначил эксцентричного чудака Августа Вудворта верховным судьей штата Мичиган. Вудворт объявил Детройт столицей и нарисовал для него идеальный план в стиле французского классицизма, похожий на тот, что за несколько лет до того разработал для Вашингтона архитектор Пьер Шарль Ланфан, а также и на тот, что примерно на век раньше предложил для Санкт-Петербурга Жан Батист Леблон.
Природа в классицизме должна быть побеждена и рационализирована, деревья и кусты пострижены и превращены в геометрические фигуры, дорожки спланированы с помощью циркуля и линейки. Эта традиция имеет самое прямое отношение и к расцвету Детройта как автомобильной столицы мира, и к его упадку, поскольку руины можно считать возвращением из рациональной культуры обратно в хаос. История Детройта XX века тесно связана со словом «фордизм». Это слово придумал, сидя в фашистской тюрьме, итальянский марксист Антонио Грамши. Оно, в свою очередь, связано с термином «тейлоризм», который в 1920–1930-х годах был в большой моде в СССР.
Библиотека имени Марка Твена названа в его честь стараниями дочери писателя Клары Клеменс, жены дирижера Детройтского симфонического оркестра. Здание, построенное в 1940 году в готическом стиле, в 1998-м было закрыто на реставрацию, но с тех пор так и стоит с заколоченными окнами
Идея Фредерика Уинслоу Тейлора состояла в том, что следует рационализировать природу - рабочий должен делать не естественные для себя движения, а научно обоснованные, что в отдельных случаях позволяет повысить производительность труда на 400%. Тейлоризм стал фордизмом, когда Генри Форд принял систему Тейлора и шокировал деловой мир, начав платить рабочим на своих конвейерах неслыханную для начала XX века зарплату: пять долларов в день. И это не было благотворительностью. Во-первых, возросшая производительность обеспечивала солидную прибыль, во-вторых, рабочие стали покупать те самые машины, которые они производили.
Фордовский рабочий превратился в счастливого робота, спародированного Чарли Чаплином в фильме «Новые времена». Примеру Форда последовали другие промышленники: Додж, Крайслер, Паккард, - и город стал превращаться в цветущую метрополию. Рационально расчерченный Вудвортом план стал заполняться рационально спроектированными фабричными зданиями, большинство из которых построил архитектор немецкого происхождения Альберт Кан. Тот самый Кан, который был автором революционной методики конвейерного проектирования и построил в СССР крупнейшие Сталинградский и Челябинский тракторные заводы. По его технологии были возведены более 500 важнейших промышленных объектов первой пятилетки. Если вдуматься в эту цифру, становится ясно, что советская индустриализация напрямую связана с идеологией тейлоризма. Советской цензуре, будь она до конца последовательной, чаплинский фильм, в котором зло высмеивались фордизм и тейлоризм, следовало бы запретить.
Тейлоризм, помноженный на фордизм, привел к неслыханному расцвету американской автомобильной промышленности. В 1960-х годах 9 из 10 автомобилей, проданных в Америке, были сделаны в Детройте и его окрестностях. Когда на рынке появились первые японские машины, ничего кроме смеха они не вызывали - уродливые, маломощные (не то что двухтонный «Форд-Гэлакси» с двигателем 400 л. с.), хотя и очень дешевые. Как же получилось, что сегодня на американских дорогах японские машины составляют большинство? Существует несколько объяснений: а) японская модель бизнеса предполагает длительную лояльность работника своему предприятию, в то время как фордизм видит в работнике придаток к конвейеру; б) во всем виноваты профсоюзы, добившиеся столь высоких зарплат, что американские автомобили перестали быть конкурентоспособными; в) во всем виноваты менеджеры, платившие себе гигантские бонусы. Надо думать, правильны все.
Из книги Владимира Маяковского «Мое открытие Америки» (1925–1926)
В Детройте 20 тысяч русских. В Детройте 80 тысяч евреев. <…> На завод водят группами, человек по 50. Направление одно, раз навсегда. Впереди фордовец. Идут гуськом, не останавливаясь. <…> Пошли. Чистота вылизанная. Никто не остановится ни на секунду. Люди в шляпах ходят, посматривая, и делают постоянные отметки в каких-то листках. Очевидно, учет рабочих движений. Ни голосов, ни отдельных погромыхиваний. Только общий серьезный гул. Лица зеленоватые, с черными губами, как на киносъемках. Это от длинных ламп дневного света. За инструментальной, за штамповальной и литейной начинается знаменитая фордовская цепь. Работа движется перед рабочим. Садятся голые шасси, как будто автомобили еще без штанов. <…> На маленьких низеньких вагонеточках липнут рабочие к бокам. Пройдя через тысячи рук, автомобиль приобретает облик на одном из последних этапов, в авто садится шофер, машина съезжает с цепи и сама выкатывается во двор. Процесс, уже знакомый по кино, - но выходишь всетаки обалделый. <…> В четыре часа я смотрел у фордовских ворот выходящую смену, - люди валились в трамваи и тут же засыпали, обессилев. В Детройте наибольшее количество разводов. Фордовская система делает рабочих импотентами.
Кинотеатр компании «Юнайтед Артистс» построен в стиле испанской готики. Развитие телевидения и появление мультиплексов сделало кинотеатр убыточным, и в 1974 году он закрылся
Из книги Ильи Ильфа и Евгения Петрова «Одноэтажная Америка» (1936)
- Сэры, - сказал мистер Адамс, внезапно оживившись, - вы знаете, почему у мистера Форда рабочие завтракают на цементном полу? Это очень, очень интересно, сэры. Мистеру Форду безразлично, как будет завтракать его рабочий. Он знает, что конвейер все равно заставит его сделать свою работу, независимо от того, где он ел - на полу, за столом или даже вовсе ничего не ел. Вот возьмите, например, «Дженерал Электрик». Было бы глупо думать, сэры, что администрация «Дженерал Электрик» любит рабочих больше, чем мистер Форд. Может быть, даже меньше. А между тем у них прекрасные столовые для рабочих. Дело в том, сэры, что у них работают квалифицированные рабочие и с ними надо считаться, они могут уйти на другой завод. Это чисто американская черта, сэры. Не делать ничего лишнего. Не сомневайтесь в том, что мистер Форд считает себя другом рабочих. Но он не истратит на них ни одной лишней копейки. <…>
В парикмахерской на Мичиган-авеню (улица Детройта. - Прим. ред.), где мы стриглись, один мастер был серб, другой - испанец, третий - словак, а четвертый - еврей, родившийся в Иерусалиме. Обедали мы в польском ресторане, где подавала немка. Человек, у которого мы на улице спросили дорогу, не знал английского языка. Это был грек, недавно прибывший сюда, прямо к черту в пекло, с Пелопоннесского полуострова. У него были скорбные черные глаза философа в изгнании. В кинематографе мы внезапно услышали в темноте громко произнесенную фразу: «Маня, я же тебе говорил, что на этот пикчер не надо было ходить».
15-этажная гостиница Lee Plaza была построена в 1929 году. Позднее из-за финансовых проблем отель не раз менял «профессию», а одно время использовался даже как дом престарелых. Окончательно закрылся в начале 1990-х годов
Бунт
Генри Форд не любил евреев, о чем не уставал повторять в издаваемом им еженедельнике «Независимый Дирборн». А к черным относился доброжелательно и охотно брал их на работу. В Детройте постепенно возник черный средний класс, который был представлен в конгрессе, судебной палате и прочих учреждениях города и штата. Детройт долгое время считался образцом расовой гармонии. Но внезапно выяснилось, что за фасадом благополучия скопилось много взрывчатого вещества.
Все началось в воскресенье 23 июля 1967 года. Полиция заявилась в бар, нелегально торговавший алкоголем. Подобные заведения еще со времен антиалкогольных кампаний XIX века называли «слепыми свиньями». К удивлению полицейских в этой «слепой свинье» оказалось не два десятка черных, как они предполагали, а примерно в четыре раза больше - люди пришли отпраздновать возвращение двух солдат с вьетнамской войны.
Полицейские забрали всех. Когда арестованных увезли, успевшая собраться толпа начала бить стекла, переворачивать машины и грабить магазины. Беспорядки постепенно охватили весь город, и Детройт запылал. В подавлении бунта участвовала национальная гвардия и федеральные войска. Правда, с войсками вначале возникла заминка. Президент Линдон Джонсон заявил, что пошлет военные подкрепления, только если губернатор Мичигана Джордж Ромни квалифицирует происходящее как восстание. Позже выяснилось, что Джонсон подзабыл конституцию - войска он имел право послать и без «восстания». Нерешительность президента понятна - он, столько сделавший для десегрегации и защиты гражданских прав, никак не ожидал от черных такой «черной» неблагодарности.
Бунт был подавлен через пять дней. Результат: 43 убитых, 467 раненых, 7231 арестованный, 2509 сожженных или разграбленных магазинов, 388 семей без крова, 412 зданий, подлежащих сносу. Общий ущерб - от 40 до 80 миллионов долларов (в сегодняшних ценах - от 250 до 500 миллионов). Но самое главное - бунт значительно ускорил бегство белого населения в пригороды (которое началось еще в 1950-е годы), вызвавшее цепную реакцию: резкое сокращение налоговых поступлений в городскую казну и соответственно урезание всех социальных и градостроительных программ, что, в свою очередь, привело к еще большему оттоку белого населения. Отношение к черному бунту у белых жителей города разное. Одни объявляют черное большинство нецивилизованным и неспособным к самоуправлению сбродом. Характерный пример - песня подпольной городской рок-группы «Рассерженные арийцы»:
«В этом городе видишь только почерневшее гетто -
Вот что бывает, если ниггеров выпустить на свободу,
Они жгут свой город и убивают друг друга,
Сжигают дотла брошенные дома».
Это 4-этажное здание было построено по проекту Альберта Кана в 1920-х как городская почта, но вскоре превратилось в склад школьных учебников и пособий
Другие усматривают в поведении черных заговор. Первому чернокожему мэру Детройта (1974–1993) Колману Янгу приписывают лозунг: «Белые - вон из города!» В стенограммах его выступлений действительно слова «Вон из города!» отыскались, правда, относились они не к белым, а к «жуликам и грабителям, неважно с черной или белой кожей». К 1980 годам белое население из Детройта практически исчезло, а оставшиеся черные наконец осознали, что живут в руинах, далеко от заводов (которые тоже к этому времени выехали за пределы города), без шансов найти работу, без социальных услуг и медицинского обслуживания, с разрушенной системой образования, без будущего. Надо было найти виновных. И сегодня большинство черного населения города пребывает в убеждении, что нынешняя ситуация - результат заговора белых.
На самом деле обе теории заговора являются коллективными фантазиями. У бунта 1967 года не было организаторов и вдохновителей, он вспыхнул стихийно, но отнюдь не беспричинно - рост дискриминации, сегрегации (расового разделения), агрессивности полицейских (преимущественно белых), ограничения при приеме на работу, при поступлении в учебные заведения и тому подобное переполнили чашу терпения черного населения.
Бегство белых в пригороды тоже не было ни запланированной акцией, ни уникальным детройтским феноменом. По мнению некоторых исследователей, это реакция части белых на десегрегацию и особенно на знаменитое решение Верховного суда США по делу «Браун против Совета по образованию» (1954), фактически поставившее вне закона сегрегацию в школах. С другой стороны, черные активисты справедливо напоминают, что бегство белых в пригороды стало возможным только потому, что федеральное правительство вкладывало начиная с 1950-х годов огромные деньги в строительство системы хайвеев. Нельзя также не согласиться с французским социологом Лоиком Ваканом, который, увидев развалины Детройта, заметил: «Это не естественный процесс. Этому позволили произойти - в Европе такое было бы невозможно. Если бы 80% жителей Детройта были белыми, а не черными, то что-то было бы сделано, так или иначе средства бы нашлись».
И все-таки «позволили произойти» и «заговор» - совсем не одно и то же.
Ренессанс
Попытку возродить былое величие Детройта власти предприняли сразу после подавления бунта. В 1977 году было закончено строительство Ренессанс-центра по проекту Джона Портмана. Сооружение, выдержанное в типичном для этого архитектора стиле, представляет собой 73-этажный цилиндр гостиницы (это самая высокая гостиница в мире), окруженный четырьмя 39-этажными башнями офисов. Позднее к нему были добавлены еще две 21-этажные башни. Сегодня это один из самых больших в мире офисных комплексов общей площадью 511 000 м2.
Но как попытка возрождения городской среды проект не состоялся. Сегодня он производит странное впечатление: среди руин высится гигантская неприступная крепость в стиле хай-тек. Привлечь в город капитал тоже не удалось. Единственными инвесторами, откликнувшимися на призыв, оказались владельцы казино. Но игровой бизнес не решил ни одной из проблем. Белые жители пригородов стали приезжать в центр, но с самим городом они старались соприкасаться как можно меньше - парковались на охраняемых стоянках, оставляли свои деньги в охраняемых казино, а потом быстро уезжали обратно в свои пригороды. Не пополнили казино и городской бюджет. Почти все они принадлежали иностранцам или жителям других штатов, так что доходы уходили на сторону.
Значит ли это, что Детройт обречен на вымирание? С одной стороны, ясно, что города так называемого «ржавого пояса» Америки никогда не вернутся во времена расцвета 1950-х, главным образом из-за глобализации. Кризис 2008 года показал, что, если бы не государственное вмешательство, американская автомобильная промышленность с большой вероятностью вообще бы исчезла с лица земли. С другой стороны, какие-то признаки возрождения появляются. И здесь есть смысл упомянуть проект Хайдельберг.
Естественная реакция городских властей на руины - все снести и построить заново. Поэтому когда местный художник Тайри Гайтон попытался превратить руины улицы Хайдельберг в то, что критики назвали политическим метакомментарием, власти быстро ликвидировали этот «комментарий» бульдозерами.
Объект, созданный Гайтоном, был одновременно и живописью, и скульптурой, и дизайном, и инсталляцией. Заброшенные дома, ржавые автомобили, брошенные телевизоры, пылесосы и холодильники складывались в причудливые композиции и раскрашивались в яркие цвета. Хайдельберг стал привлекать туристов - своих и иностранных, а сам автор получил несколько международных наград. Этот проект разрушает традиционные представления о конфликте черных и белых. Тайри Гайтон - черный. В совете директоров проекта больше белых, чем черных. Главные защитники проекта - международная художественная элита. Среди противников - местное черное население, которое хотело бы жить в нормальных, отреставрированных, а не раскрашенных в дикие цвета домах.
Сейчас городские власти и Тайри Гайтон заключили перемирие. Проект Хайдельберг не только восстановлен, но и стал распространяться на близлежащие улицы. Не исключено, что он создаст больше проблем, чем решит, и все-таки - если город сумеет взять на вооружение то позитивное, что несет в себе проект Тайри Гайтона и его друзей, возрождение Детройта, возможно, станет реальностью. Не будем забывать, что лозунг города Speramus meliora, resurget cineribus, впервые прозвучавший в 1827 году, означает: «Надеемся на лучшее и воскреснем из пепла».
